Урок второй: Не ввязывайся в сомнительные расследо - Страница 3

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– Хм, – я начала барабанить пальцами по столу, – а откуда ты знаешь про это оружие?

А в ответ загадочная улыбка и тишина-а…

– Так не честно! – обиделась я.

– Делай уроки, – невозмутимо ответил Риан и добавил: – Нам еще важный разговор предстоит, так что поторопись.

Закрыв тетрадь, протянула ее директору, понаблюдала за его быстрым пролистыванием страниц и с удовольствием услышала вердикт:

– Ни единой ошибки, умничка.

Может, я и умничка, но, когда мне возвращали тетрадь, улыбка у магистра была запредельно загадочной, и думать я теперь могла только об этом.

– Риан, а…

– Смертельные проклятия жаждут твоего внимания, – ехидно напомнили мне и вновь посвятили все свое внимание отчетам.

Задания выполнила быстро – во-первых, магистр Тесме превосходный преподаватель, во-вторых, у меня было свободное обеденное время на изучение параграфов, так что сейчас я занималась исключительно практической частью. И когда отложила тетрадь, удостоилась внимательного взгляда, и пришлось пояснить:

– Фактически решение нашла уже в обед, сейчас просто записала.

– М-м, – еще одна фантастическая улыбка. – А я уж было подумал, ты так жаждешь начала беседы.

– У меня еще целый доклад впереди, – ответила я, планируя писать его до-о-олго! Аж до самого ужина, а во время еды магистр Тьер неприятных разговоров не затевает, придерживаясь неизменного правила – за столом говорить только о хорошем.

И я погрузилась в дебри графологии… часа на два.

– Вопрос, – я оторвалась от задания и начала разминать уставшие от пера пальцы, – какая разница, в какой фазе луны писал письмо оборотень, если он в это время все равно находился в человеческом обличье?

– Разница большая. – Риан оторвался от чтения какого-то послания. – Например, ты можешь понять, лгал ли оборотень в послании, если буквы ровные, без наклона и окончания слов четкие, а на дворе практически полнолуние, значит, оборотень лжет и приложил усилия к записыванию этой самой лжи. Если же буквы с наклоном влево, окончания слов смазаны, можно сразу понять, что письмо было написано в нетерпении и содержит в себе правдивую информацию.

И после сего подробного ответа магистр вернулся к чтению. Что меня искренне поражало в лорде-директоре – он знал ответы на абсолютно все вопросы! Невероятно! И что бы я ни спросила…

– А какой у меня любимый цвет? – внезапно поинтересовалась я.

– Ты еще сама не решила, – не поднимая головы, ответил лорд Тьер.

И откуда он знает? Интересно!

– А где мы с Юрао открываем контору?

– Улица Мертвого Тролля, дом номер тринадцать, – невозмутимо сообщил лорд-директор мне информацию, которую он вообще знать не должен был, и это все так же уделяя внимание исключительно посланию.

Та-а-ак, а если попробуем другой вопрос, он тоже, не задумываясь, ответит?

– А что ты собираешься мне сказать? – осторожненько поинтересовалась я.

– Завтра приезжает моя мама, – произнес Риан. Замер, резко вскинул голову и, укоризненно глядя на меня, поинтересовался: – Осваиваем методы ведения допроса?

У меня в этот момент было состояние сильнейшего шока. Перо выпало, доклад забылся, сердце отбивало бешеный ритм, а в душе началась паника.

– Дэ-э-эя! – Лорд Тьер поднялся, обошел стол, присел передо мной на корточки, поднял с пола перо и, вернув его на стол, бережно взял мои дрожащие ладошки: – Родная, что не так?

Ему хорошо говорить: «что не так», а я… я…

– Я ей не понравлюсь, – прошептала осипшим голосом. – Она… она кузина Темного императора, а я… у меня папа – охотник, мама – дочь крестьянина… и у меня нет достойного происхождения, нет денег, нет магии, ни капельки ведь нет! И я…

Риан улыбнулся, поднес мои руки к губам, осторожно поцеловал каждую и, глядя в мои глаза, спокойно произнес:

– У тебя есть ты, Дэя, а титулы, магия и все остальное не имеет значения.

Увы, лично я была уверена, что его мать так не думает. Совсем не думает… Все же двоюродная сестра императора – это не просто аристократка, а самая верхушка самого высшего общества.

– Риан, – тяжело вздохнув, я попыталась воззвать к его разуму, – давай отложим всю эту канитель со свадьбой и родственниками, пожалуйста.

Поднялся, нежно погладил по щеке и молча вернулся обратно к своим письмам и отчетам. Заметив мой недобрый взгляд, пояснил:

– Я злюсь. Сейчас досчитаю до двух тысяч, успокоюсь, и мы вернемся к разговору.

Он злится, а меня, значит, в расчет можно не принимать. Ладно, спросим прямо:

– Риан, а в связи с чем твоя мамочка прервала свою дипломатическую миссию в северные королевства?

Ладони магистра, лежащие поверх стола и оттого находящиеся в пределах моей видимости, сжались, но ответил Тьер все так же спокойно:

– У нее появилась такая возможность.

– Правда? – Надо же, возможность появилась! – То есть ты пытаешься мне намекнуть, что леди Тьер не ведает о твоем намерении жениться, а едет просто проведать единственного сына?

Тяжелый вздох явно находящегося на грани лорда-директора, и уже убийственно-спокойное:

– Она была первой, с кем я поделился радостным известием о твоем согласии.

– Ага, – я подскочила с места, – то есть твоя мать, едва узнала об этом, тут же нашла «возможность» прервать важнейшие для империи дипломатические переговоры?!

Усталый взгляд – и неожиданно совершенно успокоившийся магистр с тяжелым вздохом поинтересовался:

– Родная, просто ответь, смогла бы ты остаться равнодушной к известию, что твой ребенок принял важнейшее решение в своей жизни? – Я промолчала. Риан добавил: – Я сделал предложение руки и сердца первый и последний раз. Для меня это важно. Для моей матери, естественно, тоже. Я не вижу ничего предосудительного в ее желании познакомиться с моей избранницей, а ты?